Эти слова из песенки Михаила Ножкина про "образованных", которые "просто одолели", а также "просто надоели", могли бы служить эпиграфом к сюжету в "Вестях недели" Дмитрия Киселева от 3.11.2019 о вреде высшего гуманитарного образования. "Наша система высшего гуманитарного образования как конвейер недовольных", - так Дмитрий Киселев анонсировал сюжет, в котором ведущий несколько противоестественным образом объединил профессора ВШЭ Гасана Гусейнова с двумя студентками журфака МГУ.
Попробуйте не только соединить в одно целое профессора Гусейнова и студенток журфака, но и увидеть за этим целым крайне негативное явление, сулящее России массу тяжелейших последствий, вплоть до национальной катастрофы. Уверен, у вас ничего не получится. А Дмитрий Киселев смог, обнаружив, тем самым выдающиеся способности к синтезу. Следите за киселевской мыслью по пунктам.
Пункт первый. Профессор ВШЭ Гасан Гусейнов назвал Россию "эта страна", а тот русский, на котором "эта страна" говорит и пишет, назвал "убогим и клоачным". Дмитрий Киселев был по отношению к профессору Гусейнову сама снисходительность и великодушие. "Профессор сморозил нечто, чему и сам не рад. Да и вправду, не вязать же его", - с христианским милосердием в голосе заметил Киселев. И добавил с надеждой на исправление заблудшего профессора: "Гусейнов проспится и вернется в баланс".
С учетом соразмерности масштабов личности Киселева и личности Гусейнова эти слова телеведущего напомнили фрагмент фильма "Собачье сердце" и слова главного героя: "Ити твою мать, профессор! Иди сюда, выпей с нами!"…
"Великодушие и милосердие" Киселева, несомненно, вызвано тем, что на профессора Гусейнова объявлена настоящая травля. Газета "Завтра" тут же достала свой любимый инструмент социального анализа – черепомерку – и, обнаружив, что отчество покойной мамы профессора - Давыдовна, мгновенно установила причины и корни профессорской русофобии. Доблестный Facebook срочно понял, что пост Гусейнова "нарушает правила сообщества" и заблокировал "ненадлежащий" текст. Но дальше всех пошло руководство ВШЭ, которое, не ограничившись окриком ректора Кузьминова, назначило на 5.11.2019 заседание ученого совета с разбором персонального дела профессора Гусейнова.
Пункт второй. Студентки 4-го курса журфака МГУ Марина Ким и Фариза Дударова собирали на журфаке поручительства за аспиранта Азата Мифтахова, обвиняемого в нападении на офис "Единой России". Цель студенток – добиться перевода Мифтахова на время следствия под домашний арест, чтобы этот парень, талантливый математик, мог продолжать работу над диссертацией. В ответ руководство журфака начало процедуру отчисления обеих слишком активных студенток.
В этом месте вынужден сделать маленькое отступление от темы, фактически, рекламную паузу. Не могу не передать привет и поздравления декану журфака МГУ Елене Вартановой и президенту факультета, "Легенде российской журналистики", Ясену Засурскому. Дорогие Елена Леонидовна и Ясен Николаевич, я не знаю, кто вас заставляет делать эту подлость, но вы ее делаете своими руками. Поэтому, в случае отчисления этих двух студенток, от всей души желаю вам наступления того момента, когда студенты будут вставать и выходить из аудитории при вашем появлении…
Пункт третий. На этом этапе мысль Киселева становится столь стремительной, что для ее улавливания нужны специальные приспособления. Я буду прибегать к стоп-кадрам, чтобы успеть понять суть произносимого телеведущим. "Есть в этих двух историях зыбкость и ложность", - отделяя каждое слово многозначительно произносит Киселев. И тут же берет быка за рога: "у нас юристов, экономистов, и прочих гуманитариев – больше чем нужно, лишь в одной Москве студентов-очников около полумиллиона. А из них более половины – гуманитарии". И далее – скачок киселевской мысли: "вместо того чтобы учиться – самоутверждаются в протесте". И вот он, наконец, долгожданный вывод: "система высшего образования – конвейер недовольных".
Весь сюжет перемежается кадрами о "вузах-поганках", в которых за небольшую плату можно получить диплом и о выпускниках таких "вузов", которые не могут ответить на элементарные вопросы по своей специальности. Правда, не очень понятно, какое отношение к этому имеет профессор Гусейнов, один из самых глубоких филологов России, или МГУ, который даже ректору Садовничему не удалось превратить в "вуз-поганку", несмотря на все его, ректора Садовничего, многолетние усилия…
Последнюю точку в приговоре "шибко умным", а также "шибко образованным" поставил ректор РУДН Владимир Филиппов, который объяснил, что "вся серия арабских революций произошла от студентов, которые, получив высшее образование, оказались невостребованы"…
Шариковы и швондеры путинского призыва уже старательно выпроваживают профессора Гусейнова "вон из России", пытаясь тем самым начать комплектовать новый "философский пароход". Не менее гонителей профессора отвратительны те его "защитники", которые начинают свои тексты в его защиту словами: "Гусейнов, конечно, допустил безобразные высказывания, но…". Если и критиковать профессора Гусейнова, то лишь за то, что, будучи автором глубоких текстов, он на сей раз выступил в роли капитана очевидность. То, что язык отражает состояние общества – это что, не аксиома? То, что советская власть породила советский новояз, с его изначально "мертвыми" словами, - это нуждается в доказательстве? То, что доминирующие языковые стили путинской России – это смесь начальственно-дипломатической "фени", языка ненависти СМИ и полуматерного молодежного сленга, который сформировался как протест на лживый язык взрослых хозяев жизни, - это что, новость?
Профессор Гусейнов востребован в университетах США и Европы, а в ВШЭ неоднократно признавался лучшим преподавателем. Дмитрий Киселев и другие гонители Гусейнова востребованы только в путинской России, больше они нигде и никому не нужны. Ненависть к "шибко умным" и "шибко образованным" уже привела Россию к отставанию на десятилетия от ведущих стран Запада, а теперь и от части стран Азии. Да, и насчет "арабской весны" и прочих оранжевых революций. Студенты, действительно, бывают одной из движущих сил перемен, но их причиной всегда становятся реакционные правители и их тупая обслуга…
! Орфография и стилистика автора сохранены
