"Совет Федерации предлагает вернуть в школьную программу "Молодую гвардию" Фадеева. Мне понятны причины этого призыва, и они лежат вовсе не в плоскости "воспитания патриотизма". Это такая месть сенаторов-извращенцев молодым поколениям. Буквально пара абзацев, чтобы объяснить.
Советскую власть совершенно искренне поддерживало огромное количество талантливых писателей, чьи произведения и сейчас в школьную программу входят. Тут вам и Маяковский, и Горький, и, в некоторой степени Блок с Олешей. Ей одно время очень симпатизировал Пастернак. Были среди советских писателей и люди, совершенно лишенные литературного дара, но, при этом, искренние. Читать невозможно, но зато написано от чистого сердца. Николай Островский ("Как закалялась сталь") в своем забубенном произведении с читателем по крайней мере честен. Он во все это веровал, он здоровьем и жизнью ради всего этого пожертвовал. Александр Серафимович имел свой собственный стиль. Кондовый, велеречивый, непонятный, но, благодаря ему, даже в чудовищном "Железном потоке" проглядывает авторская индивидуальность.
Вторая мировая война дала советской литературе целое поколение писателей-фронтовиков. У них могли быть разные взгляды на советскую власть, но фронтовиками они были на самом деле. Виктор Некрасов действительно сидел в окопах Сталинграда. Борис Васильев действительно выходил по болотам из окружения. Булат Окуджава своими глазами видел разбомбленные поезда.
Но были в советской литературе и люди типа Фадеева. Хозяйственник во литературе. Администратор, организатор товарищеских судов, плюс журналист. На фронт Фадеев ездил в качестве даже не корреспондента, а журналиста-чиновника. Это не про журналистику, это про служение советской власти. И, конечно, главой бессмысленного Союза Писателей (представьте себе Камю и Сартра на заседании Союза Писателей Франции) – мог быть только такой человек. Бездарный, неискренний, преданный. И вот этот человек в 1946-м садится писать "Молодую гвардию". Едва ли не с ранним анонсом: типа, автор приступил к написанию. И написал, в итоге, максимально беспомощное произведение на душераздирающий сюжет. Это не о человеческом героизме история, это история о бездарности автора, взявшегося за тему. Фадеев, во-первых, ворует сюжет у куда более одаренного писателя Владимира Лясковского (буквально списывая у него), во-вторых, пишет кондовым, нечитабельным языком, в-третьих, не проверяет факты (отличный советский журналист) и перевирает буквально все. Он оклеветал невиновного, не имея к тому даже сюжетной мотивации. Да, бывает в литературе так, что автор, в художественных целях, превращает историческую фигуру в тирана и злодея. Так, например, поступил Шекспир с Ричардом Третьим. Но Шекспир делал это во имя сюжета и литературы. А Фадеев оклеветал невиновного по бездарности. В итоге, он выпустил произведение настолько убогое, что оно не понравилось даже его начальству. Его критикуют за то, что не раскрыл руководящую роль Компартии. А ведь это был конек Фадеева – руководящую роль Компартии раскрывать. Этим Фадеев жил. То есть, даже жопу вылизать не сумел.
А дальше, уже после падения Фадеева, эта чудовищная книга попала в школьную программу. И только человек искренне ненавидевший детей и учителей мог стоять за таким решением. Несколько поколений "счастливых советских школьников" заставляли это читать. Силком тягали, в глотку запихивали. У Дугласа Адамса есть прекрасно и шутливое описание пытки плохой поэзией. То, что делали на страницах его произведений вымышленные вогоны, в реальности происходило по ту сторону океана. В Советском Союзе школьников пытали плохой прозой. Главным орудием пытки была "Молодая гвардия" – дыба советской школьной программы.
Необходимость в дыбе отпала, когда исчезла инквизиция. Так и "Молодая гвардия" просто не могла пережить советскую школьную программу. Это нежизнеспособное произведение. Его никто не станет читать по своей воле, его можно запихнуть только силком. Ломая детскую психику, отбивая любовь к литературе, превращая чтения в насилие.
! Орфография и стилистика автора сохранены
