Эхо Москвы устроило турнир популярности оппозиционных политиков кроме Навального. На голосование было предложено несколько либеральных пар (Волков – Соболь, Гудков – Яшин, Шлосберг – Ройзман) и одна пара условно "красная" (Грудинин – Платошкин). Николай Платошкин вчистую проиграл Павлу Грудиниу, что повергло меня в полное уныние.
Конечно, проблема Платошкина не в том, что его не любит аудитория Эха Москвы. В "условно красном" зюгановском конгломерате, за который Платошкин активно агитирует, он – "белая ворона". Потому что из известных публичных фигур он – единственный настоящий идеологический "красный" в этом конгломерате, который на самом деле никакой не красный, а насквозь, черно-фиолетовый.
Не так давно, выступая по тому же Эху, Платошкин сходу чеканно ответил на вопрос, на котором будет "плыть" и выкручиваться среднестатистический зюгановец: чем "новый социализм" будет отличаться от старого "советского социализма"? Платошкин ответил: многопартийностью, честными конкурентными выборами, независимым судом, наличием мелкой и средней частной собственности, свободой въезда и выезда. То есть попросту свободой и демократией, которых не было в СССР. Среднестатистический зюгановец скорее подавится, чем признает, что в СССР не было настоящих свободы и демократии. Потому что он мечтает не о социализме, а о феодально-крепостническом государстве.
Почти еврокоммунист Платошкин, заявляющий о своих симпатиях к "скандинавской модели", уверенно обещает аудитории Эха Москвы: "мы" освободим всех политзаключенных, "мы" отменим все репрессивно-запретительные законы. Но большинство этих законов было принято при активной поддержке КПРФ в Думе. И вполне естественно, что у аудитории Эха Москвы возникает вопрос: а где оно есть – это самое "мы"?
Живые мумии зюгановской номенклатуры мертвой хваткой держат аппарат КПРФ. Даже такие осторожные "обновленцы", как Валерий Рашкин, не могут сдвинуть их с места. Что уж говорить о Платошкине, который даже не член КПРФ. Я не против того, чтобы голосовать за зюгановцев в рамках "Умного голосования" Навального, поскольку это дестабилизирует политическую систему путинизма. Но я не столь наивен, чтобы ожидать от них освобождения политзаключенных и отмены репрессивно-запретительных законов.
! Орфография и стилистика автора сохранены
