Между ними — Думой и Трампом — возникла химия.
"Любовь выскочила перед нами, как из-под земли выскакивает убийца в переулке, и поразила нас сразу обоих! Так поражает молния, так поражает финский нож!" — писал классик.
И это было так.
В том победном для Трампа ноябре 16-го, когда внук Молотова — белый думец Никонов, с пунцовыми от восторга щеками сообщал своим заседательным коллегам о победе белого Трампа, торопливо срывая аплодисменты.
"Бриллиантовый дым витал по углам зачумленной дворницкой" — "Трамп наш" бинарно мешался с "Крым наш". Казалось, что скоро братание, "новая Ялта" — невиданная химическая формула парализует мир во всем мире.
Но, но, но... Начались измены белого Трампа своей верной думской подруге.
Он измывался над ней — сек её тугую государственную плоть плеткой санкций, пускал ей кровь высылками "дипломатов", выгнал из консульского флигеля во Фриско, дал пинка ударом по Асаду.
Дума — надежная подруга, терпела. Считала, что дружки Трампа, вроде Маккейна, плохо на него влияют, а в душе "Трамп — наш", путинский, конкретный. И он всё ещё любит далеких питерских братанов.
Последний удар по Сирии расставил всё по местам. Дума прозрела. "Изменщик, — выговорила она, вздрогнув".
Забыт теперь и "белый рабочий класс Америки", поддержкой которого белый депутат Госдумы Никонов объяснял победу Трампа в ноябре 16-го. Не удалось укрепить международную рабочую солидарность с белым рабочим классом России, многие предприятия которого попали под санкции белого Трампа.
"... судьба по следу шла за нами, / Как сумасшедший с бритвою в руке".
