Парашютисты-бейсджамперы, обвиняемые в перекрашивании звезды на Котельнической набережной, оправданы. Только Владимир Подрезов, который привел на крышу украинского руфера Мустанга, был осужден на два года и три месяца колонии общего режима. Таганский суд Москвы вынес решение, что следователи не смогли доказать связь между парашютистами и Мустангом.
Председательствующая Марина Орлова вынесла неожиданный приговор — оправдала всех четырех парашютистов — Александра Погребова, Алексея Широкожухова, Евгению Короткову и Анну Лепешкину. С них сняли обвинение по статьям "Хулиганство" и "Вандализм". Лишь Подрезов признан виновным в вандализме. Как стало известно позднее, прокуратура обжаловала приговор и требует отменить решение суда.
Оправданные бейсеры были уверены, что им вынесут обвинительный приговор и от услышанного закричали от радости в зале суда. Теперь молодые люди намерены добиваться компенсации за то время, что они провели под следствием по надуманному обвинению. Корреспондент Каспаров.Ru встретился с одним из оправданных парашютистов Александром Погребовым и узнал о его дальнейших планах — не собирается ли он завязать с бейсджампингом после судебного процесса.
Давайте начнем с самого начала. Как проходило предварительное следствие?
С первого дня мои друзья отказались давать показания и использовали 51 статью Конституции (отказ свидетельствовать против себя и своих близких — прим. Каспаров.Ru). Я хотел рассказать и дать правдивые показания, но после того, как несколько раз осматривали машину Евгении Коротковой и нашли там краску, которая ей не принадлежала, мы очевидно перестали доверять следствию. Полностью закрылись и начали давать показания лишь спустя несколько месяцев. Женя вовсе дала показания лишь в суде. Я показания дал через два месяца после домашнего ареста.
И совершенно непонятно, как проводилось следствие, раз мы взяли 51 статью. Как можно вести человека на следственные действия, когда он отказался давать показания. Меня вывозили для допроса на месте (на Котельнической набережной у высотки — прим. Каспаров.Ru), и я не дал показания. По-моему, не совсем логично.
Нам предлагали дать признательные показания. Любыми путями пытались нас поймать на том, что мы говорим неправду или врем. Давление оказывали лишь в том плане, что мы должны были сознаться во всем, мои друзья якобы дали показания против меня, им говорили, что я против них сказал. Пытались столкнуть нас лбами.
Мы были готовы сотрудничать со следствием, рассказывали, как было на самом деле, что не забирались на шпиль и не раскрашивали звезду. Но правду никто не хотел слушать.
Вам угрожали?
Нам говорили, что и так все понятно, в любом случае кто-то должен ответить. Лично мне говорили, если я признаюсь, то могут отпустить.
На суде вы говорили, что вас не знакомили и со следственной группой.
Нас никто никогда не знакомил с ними. Мы знали следователя Минова, однако позже он уволился из органов внутренних дел.
По словам адвокатов, он передал дело другому следователю, поскольку не хотел брать ответственность "за невиновных ребят".
По моему мнению, он оказался более человечным, отказался фабриковать дело и оказался в неудобном положении. Затем дело передали Криворотову. При нем руферы (осужденный Подрезов и свидетель обвинения Кирилл Ишутин — прим. Каспаров.Ru) изменили показания. До него они говорили, что не знакомы с нами. Дали показания против нас. Причем эти показания они даже не выучили. На очной ставке их слова с экрана зачитывал следователь.
Как у вас прошел домашний арест? Чем занимались?
Психологически тяжело. Будучи спортсменами, мы должны тренироваться. После двух месяцев нам все-таки разрешили часовую прогулку, тогда и могли заниматься спортом. Дома читал книги, изучал историю, жонглировал.
Вам оказывали поддержку друзья? И как ваша семья пережила историю с вашим уголовным делом?
Семье было тяжело. У меня отец — инвалид II группы, у него нет ноги. И родным было тяжко осознавать, что нас, четверых невиновных, обещают посадить надолго. Мы выжили только за счет поддержки друзей и близких. У нас очень хорошее бейс-сообщество. Они собирали деньги на адвокатов, помогали финансово.
Как бы оценили судебный процесс? Все ли гладко прошло?
Мне сложно оценить. У меня это первый суд, я не часто сталкиваюсь с такими вещами. У нас получилось громкое дело. Судья, по-моему, объективно рассмотрела дело. Был ли я уверен, что суд будет положительным в нашу сторону? Нет. В России мало оправдательных приговоров. Но судья вынесла правильное решение. К концу процесса было понятно, что мы доказали свою невиновность. Опровергли показания следователя и Ишутина. Он не мог ответить ни на один вопрос и путался. Сначала показал на меня, но на предварительном следствии написал на Алексея. Мы полностью развалили дело. У меня не было ощущения, что посадят на реальный срок, скорее дадут условно.
У вас была любопытная линия защиты. Вы и ваши друзья несколько раз обращали внимание суда, что у вас нет никакой позиции по Украине и вы совсем никак не следите за ситуацией в стране.
У меня нет никаких политических убеждений. Я считаю, что мы братский народ с Украиной, если вы хотите услышать мое мнение об этом… Мне сложно выразить какое-то мнение. Год назад перед арестом у нас был тяжелый сезон, мы активно тренировались и нам некогда было следить за новостями. И за то, что мы занимались спортом, нас арестовали.
С чем вы связываете тот факт, что оглашение приговора перенесли на целый день? Вам говорили, с чем был связан перенос?
Нет, нам ничего не докладывали. Нас в принципе никогда ни о чем не предупреждали и ничего нам не объясняли.
Вы первый раз столкнулись с правоохранительной и судебной системой. Какое у вас сложилось впечатление?
Мягко говоря, плохое. Был удивлен, что никто не хотел слушать правду. У следствия не хватило духу нас отпустить, и обвинение притянули за уши. На избрании меры пресечения я был очень подавлен. Преступники хотя бы знают, за что их арестовывают, а мы не понимали, за что нас так. Давила несправедливость.
Вы же в любом случае сталкивались с полицией, когда совершали прыжки с несанкционированных мест.
Да, мы сталкивались с полицией, но без каких-либо серьезных последствий. Конечно, были штрафы, но не за прыжки, а за то, что проникаем на закрытые территории. Бейсеры не ломают объекты, как руферы, проходят спокойно в здание и ничего там не разрушают. Есть высотные здания, где всегда найдется лазейка. Мы проходим и закон не нарушаем.
Бейсеры не такие плохие, как это выставляли в СМИ на протяжении всего года, что мы какие-то негодяи, ломаем, оскорбляем чувства граждан, прыгаем против России.
Когда планируете продолжить занятие прыжками? Уже есть какие-то планы?
Конечно, мы будем возобновлять прыжки, все зависит от погоды. Бейсджампинг очень трудная вещь в городе, особенно когда межсезонье и сильные ветра, — прыгать нельзя. Мы планируем поездки в горы. У нас сейчас не очень хорошее финансовое положение, поэтому планируем бюджетные поездки в Ингушетию или Китай. Есть варианты. Никто бросать спорт не собирается.
