Давайте оставим в стороне моральный и геополитический факторы в этой запутанной украинской ситуации. Россиян можно понять, как мне кажется, в том, что, по их мнению, Запад воспользовался слабостью посткоммунистической России и посягнул на ее историческое пространство. Доктрина Монро может расходиться с современным международным правом; но так поступают все правительства, достаточно сильные для того, чтобы обеспечивать свои стратегические интересы.
На мой взгляд, есть доля истины в утверждении Путина, что многополярный мир лучше однополярного, если говорить о росте благосостояния людей. Ни одна власть или коалиция не являются мудрыми или такими бескорыстными, чтобы заботиться о соблюдении прав народов.
Так что не стоит удивляться, что Россия и другие страны начали создавать институциональную структуру для достижения этой самой многополярности. Shanghai Cooperation Organization (Шанхайская организация сотрудничества), в которую входят Россия, Китай и четыре бывшие советские среднеазиатские государства, была основана в 2001 году. В прошлом месяце пять стран БРИКС - Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка – создали New Development Bank (Новый банк развития) и контингентный резервный фонд, чтобы увеличить количество источников официального кредитования в развивающихся странах.
Политика "без обязательств", проводимая БРИКС, явно бросает вызов правилам, применяемым к своим заемщикам Всемирным банком и Международным валютным фондом, хоть эта политика еще и не опробована на деле. Действительно, невозможно представить себе лидеров Китая, предоставляющих кредит стране, которая, скажем, признает Тайвань или принимает претензии Тибета на независимость.
Но факт остается фактом: Россия слишком слаба, чтобы бросить вызов Западу и пойти дальше - по крайней мере так, как это было в Украине. ВВП России составляет около $2 трлн, а ее население (143 млн человек) быстро сокращается. Совокупный ВВП Соединенных Штатов и Европейского Союза - около 34 трлн долларов, а население - 822 млн, при том, что население США стремительно растет. Это означает, что Запад может нанести гораздо больший ущерб России, чем Россия Западу.
Даже в период своего расцвета Советский Союз был сверхдержавой только в узком смысле. С экономикой, представлявшей собой четверть объема экономики Америки, он сумел грубым способом сохранить военный паритет с ней, потратив на оборону в четыре раза больше, чем национальные отчисления на оборону со стороны США, — в ущерб уровню жизни своих рядовых граждан.
Сегодня баланс сил — еще более неблагоприятный. Российская экономика еще слабее, а ее вооружение проржавело. Она сохраняет свой грозный ядерный потенциал, но нельзя допустить, чтобы Россия использовала его для достижения своих целей в Украине.
Таким образом, приближается эндшпиль, в котором Путин не может ни сохранить похищенное — Крым и контролируемые им русскоязычные районы Восточной Украины, ни повернуть вспять. Россия вынуждена будет расстаться с этими приобретениями ради нормализации отношений с Западом. Но Путин, скорее всего, попытается поддержать восточных сепаратистов Украины до тех пор, пока сможет, — вполне вероятно, военными методами под видом гуманитарной помощи — и наотрез откажется сдать Крым.
Это приведет к дальнейшей эскалации западных санкций: ограничений на экспорт газа, общих экспортных ограничений, приостановки договоров со Всемирной торговой организацией, переноса футбольного турнира ЧМ-2018 и так далее. Это, в сочетании с ужесточением существующих санкций, в том числе выведением российских банков с западных рынков капитала, не сможет не вызвать серьезную нехватку ресурсов, снижение уровня жизни и другие серьезные проблемы для российских собственников.
Естественной реакцией российской общественности будет сплочение вокруг своего лидера. Но поддержка Путина, хоть и широкая, может оказаться не столь глубокой. Это поддержка — до, а не после, и дискуссия о стоимости политики Путина уже идет. Конечно, эта дискуссия подавлена государственным контролем СМИ и прессингом оппозиции.
Естественно и правильно думать о возможных компромиссах: гарантированный нейтралитет Украины, бОльшая автономия регионов в рамках федеральной Украины, временное международное управление в Крыму с целью контроля за результатами референдума в будущем и так далее.
Вопрос не в том, что из всего этого примет Путин, а в том, будет ли что-либо из этого предложено ему. Запад больше не верит тому, что он говорит. Президент США Барак Обама публично обвинил его во лжи. Канцлер Германии Ангела Меркель, всегда сильнейший сторонник Путина в Европе, отзывается о нем как о человеке, который несет бред (последней каплей для нее, видимо, стала его попытка обвинить украинское правительство в том, что был сбит Malaysia Airlines Flight 17).
Все лидеры в некоторой степени лгут и лукавят; но масштаб дезинформации, идущий из Кремля, запредельный. Так что вопрос следует поставить так: будет ли Запад готов помириться с Путиным? Лидеры, чьи внешнеполитические приключения заканчиваются поражением, обычно долго не остаются на своем посту. Либо включаются формальные механизмы для отстранения их от власти — как это произошло, например, в Советском Союзе, когда ЦК был вынужден отстранить от власти Никиту Хрущева в 1964 году — или вступают в действие механизмы неформальные. Правящая путинская элита начнет трещать по швам — процесс, возможно, уже начался. Его будут вынуждать отойти в сторону. Нет никакой необходимости, будет сказано, чтобы его страна рухнула вслед за ним.
Такой сценарий, невообразимый еще несколько месяцев назад, может вырисовываться по мере того, как украинская драма близится к завершению. Эпоха Путина может закончиться раньше, чем мы думаем.
Коротко об авторе
Роберт Скидельский - почетный профессор политэкономии в Warwick University и член British Academy in history and economics. Он член британской Палаты лордов. Автор трехтомной биографии Джона Мейнарда Кейнса, он начал свою политическую карьеру в Лейбористской партии, стал представителем Консервативной партии по казначейским делам в Палате лордов, был вынужден выйти из рядов Консервативной партии из-за его негативного отношения к интервенции НАТО в Косово в 1999 году.
Перевод Натальи Головановой
! Орфография и стилистика автора сохранены
