Чертановский районный суд Москвы во второй раз начнет рассматривать дело в отношении Даниила Константинова, который подозревается в убийстве. На первом процессе вина подсудимого так и не была доказана, на стадии приговора судья отправила уголовное дело на дополнительное расследование и устранение ошибок в обвинительном заключении. По словам защитников подсудимого, практически ничего не было исправлено, частично поменялось место преступления — описано другими словами, и в деле появился новый термин — "стилобат".
По версии следствия, вечером 3 декабря 2011 года на юге Москвы Константинов вместе с "неустановленными лицами" увидел ранее незнакомых ему Алексея Темникова и Алексея Софронова. Ему якобы не понравилось, что молодые люди были панками. Между ними произошел конфликт, завязалась драка. Потерпевший попытался убежать, и тогда, как полагает следствие, у Константинова "возник умысел на убийство". Догнав жертву уже на улице, он достал нож и нанес не менее двух ударов в грудь.
Константинов категорически отрицает свою вину, утверждая, что у него есть алиби — в день убийства он находился на дне рождения своей матери в ресторане в другой части Москвы. Ему предъявлено обвинение в прежней редакции — ч.1 ст.105 УК РФ ("Убийство").
Чего стоит ждать от нынешнего процесса и какую линию защиты выбрали адвокаты? На вопросы корреспондента Каспаров.Ru ответил один из защитников Константинова Валерий Шкред.
— Рассмотрение уголовного дела пошло на второй круг. На стадии приговора судья Галина Тюркина отправила дело на доследование и исправление неточностей в обвинительном заключении. Какие ошибки допустило следствие?
— Дело было возвращено для исправления трех основных ошибок. Во-первых, определить место нанесения удара Темникову. В первоначальной редакции в обвинительном заключении было определено лишь место преступления. А исходя из показаний главного свидетеля Алексея Софронова, место нанесения удара и место наступления смерти — два разных места. Во-вторых, в определении Тюркиной указано, что среди нападавших был еще один человек с ножом и его причастность или не причастность никак следствием не были рассмотрены. В-третьих, суд просил установить и признать тетрадь столика заказов вещественным доказательством.
Проведено предварительное расследование, заново предъявлено обвинение, которое, по сути, такое же, что и в прошлом году. Только другими словами описано, что касается конкретно места нанесения удара, добавилась специальная строительная терминология — стилобат.
Мы попросили у следователя разъяснить, каким образом установлено, что убийство произошло на стилобате. Оказалось, что такой вывод был сделан из-за большого количества крови на месте, поэтому следователь решил, что именно там было совершено преступление. Мы проверили, что эти данные не соответствуют действительности. На стилобате на той лестнице, которую указывает следователь, крови не было совсем. Пятна крови были совсем на другой лестнице — там "фонтанировал" свидетель Софронов. Тот довод, что там было много крови, а значит, там и есть место преступления, не является убедительным утверждением.
— Во время дополнительного расследования были ли добавлены какие-то новые факты или чьи-то показания к материалам дела?
— Нет. Следствие проводилось три месяца, был допрошен единственный новый свидетель — дежурная по станции метро "Улица академика Янгеля". Также на допрос вызвали водителя, который видел раненого Темникова. Последнего свидетеля попросили показать на месте преступления, что происходило в тот злополучный день. И больше никаких следственных действий не было проведено.
— Чего вам удалось добиться во время двух предварительных заседаний? Судья удовлетворила хоть одно ходатайство защиты?
— Судья удовлетворила только одно ходатайство — запросила информацию по интернет-соединению телефона Даниила Константинова.
— Какое впечатление на вас произвела судья Юлия Черникова, которая будет вести процесс? Ее манера вести процесс отличается от судьи Тюркиной?
— Черникова пытается сохранить стиль Тюркиной. Но мы не можем ее воспринимать как Тюркину. В переписке с Даниилом, когда он отправлял заявления о внесении изменений в протокол заседаний для прошлого процесса, она допустила себе вольность, назвав Даниила осужденным, поэтому мы заявляли ей отвод на предварительном заседании.
С позиции Европейского суда, если судья высказала какую-либо заинтересованность в исходе дела, то она уже не может рассматривать это дело.
— Может это была опечатка?
— Я допускаю, что это может быть опечаткой. Но не исключаю, что это могла быть и не опечатка, тогда это еще хуже.
— Вы подозреваете, что приговор уже написан?
— Нет. Назвав Даниила осужденным, его можно было оскорбить. Если это было сделано с этой целью, то судья Черникова не может рассматривать уголовное дело.
Судья Тюркина провела первый процесс грамотно. Неизвестно как будет себя вести нынешняя судья. Сейчас в обвинительном заключении отсутствует мотив преступления. Мы ходатайствовали, чтобы дело снова отправили прокурору для исправления этого недостатка. Но судья отказала, сказав, что ей и так понятен мотив — "хулиганский". Да, именно так и сказала! Мы ей возразили, что тогда бы Даниила обвиняли по ст.105 ч.2 и дело рассматривалось в Мосгорсуде. Судье на эту реплику нечего было ответить. Вот как, скажите, может ли этот процесс пройти беспристрастно?
— Как известно, Даниилу продлили срок содержания под стражей на полгода. Насколько это законно? При каких условиях могут продлевать арест на столь длинный срок?
— Мы попытаемся обжаловать это решение. Судебная практика, к сожалению, очень жесткая в этом вопросе. Я полагаю, если процесс затянется еще дольше, то Даниилу изменят меру пресечения на домашний арест или под залог. Но это вопрос может решиться осенью.
Уполномоченный по правам человека Элла Памфилова уже поддержала жалобу защиты, которая направлена в президиум Мосгорсуда по продлению срока содержания под стражей.
Максимальный срок содержания под стражей на досудебном периоде составляет 6 месяцев; по преступлениям, которые относятся к категории тяжких — до 1 года, подозреваемым в особо тяжких преступлениях могут продлевать арест до 1,5 лет. Даниил сидит уже больше положенного срока. Если бы мы знакомились с материалами дела до 30 мая, то тогда бы его освободили. Это и есть основная причина, по которой нам неожиданно ограничили срок ознакомления с материалами.
— Вы общаетесь с Даниилом в СИЗО. Какой у него сейчас настрой? Есть ли у него силы участвовать на втором процессе?
— Он прибывает в хорошем, бодром состоянии. Не скажу, что он прям весел, но очень разумно подходит к ситуации, проводит свой анализ и делает замечания на тактику защиты.
— Чем сейчас будет отличаться линия защиты от прошлого процесса?
— Мы вступили со следствием в новую фазу отношений. Следствие перешло на грубые формы доказывания вины. В частности, следователь Смирнов вольно цитирует показания водителя Петрова, ссылаясь на то, что свидетель среди догонявших Темникова видел Константинова. Хотя Петров в своих показаниях этого не говорил.
Очевидно, что ознакомление с делом нам ограничили тоже не просто так. 4 мая нам дали материалы дела для ознакомления, а 14 мая следователь потребовал закончить изучение материалов. Соответственно, следствие выбрало агрессивную форму представления доказательств.
— Вы изберете такую же тактику защиты? Агрессия на агрессию?
— Да. Процесс будет жесткий. Следствие решило вести открытую войну. Причем не стесняясь ни норм этики, ни норм морали и закона. В частности, возражая против возврата дела прокурору на предварительном заседании, представитель гособвинения Ильин заявил, что у Константинова был соучастник, но следствие не смогло его установить. На самом деле они и не пытались установить соучастника. Подобную форму агрессии мы ожидаем со стороны гособвинения.
