С 30 сентября по 2 октября в Подмосковье пройдет второй форум гражданских активистов "Последняя осень". Модератором одной из его дискуссий выступит Марина Литвинович. Несмотря на то, что она довольно известна в оппозиционных кругах, наш разговор начался с вопроса о первых шагах в ее политической карьере.
— Марина, мне всегда от вас самой хотелось услышать, как вы попали в оппозицию.
— Ответ простой. В январе 2003 года по доброй воле я ушла из ФЭПа (Фонд эффективной политики Глеба Павловского — прим. О. Г.), мне просто нечем было там заниматься. Как политтехнолог, пиарщик я вышла на рынок, и меня сразу позвали в штаб СПС продумывать ее избирательную кампанию. Уже тогда произошел ряд событий, поделивших людей на тех, кто за власть, и тех, кто против. Оппозиции как таковой не было, но СПС из провластной и пропутинской организации превращалась в оппозиционную. В частности, я настаивала на том, чтобы СПС занимала более критическую позицию.
После того как я поссорилась с Анатолием Чубайсом из-за разногласий в видении задачи правых сил (я не была согласна с его концепцией), в сентябре 2003 года мне пришлось уйти из СПС. Меня позвали к Михаилу Ходорковскому заниматься его публичным образом. Там все закрутилось: встречи, поездки, и мы с ним расстались за несколько часов до его ареста.
Затем я провела президентскую кампанию Ирины Хакамады, потом был Комитет-2008... Он зашел в некий содержательный тупик, и часть людей, входящих в него, в том числе Гарри Каспаров, Александр Рыклин, Елена Панфилова, Александр Гольц, Александр Осовцов, Александр Архангельский, Денис Билунов и я, придумали Объединенный гражданский фронт. Впоследствии некоторые люди покинули нашу команду.
— Как эволюционировали ваши политические взгляды?
— В 2005 году, когда ОГФ только начинал свою деятельность, наша команда представляла собой единый руководящий орган, и мы вырабатывали политику, добиваясь консенсуса. Первое разногласие с Гарри Каспаровым у меня возникло, когда принималось решение по поводу создания "Солидарности". Я была против этой идеи, так как она противоречила концепции Объединенного гражданского фронта, с которой мы пришли в политику. ОГФ представлял собой объединение людей разных идеологий на принципе неприятия политического режима, требовании честных выборов и демократизации системы. Нам удалось таким образом создать широкий фронт. Крупным успехом я, например, считаю союз с нацболами, союз с Левым фронтом Сергея Удальцова. Мы так долго работали на эту широкую коалицию, а тут в нарушение нашего принципа мы вдруг собираем узкую группу либералов. Я убеждала коллег, что не надо этого делать, надо последовательно воплощать те идеи, которые принесли успех, позволили заработать политическую репутацию. Мне это не удалось, но я не вошла в "Солидарность" и не участвовала в ее работе.
Второе разногласие с Каспаровым было связано с моей статьей в Газете.Ru. Я считала, что надо воспользоваться риторикой Медведева и расширить поле для маневра, для своих действий, что нельзя замыкаться в своем кругу. Если противник изображает из себя демократа, то надо на него давить: "Говоришь, что свобода лучше несвободы, так дай эту свободу — покажи, на что способен". Никто не давил, не требовал, чтобы слова превращались в дела. Ведь мы сидим, как в крепости за высоким забором, и ничего не можем сделать — у нас нет СМИ, ресурсов. Но моя позиция не была понята. Из-за этих разногласий мне пришлось уйти, ничего страшного — не впервой. Моя позиция не связана с работой на Кремль, моя деятельность осталась оппозиционной.
— А как появился проект Национальной ассамблеи?
— Эта идея пришла с двух сторон, ее артикулировали и Лимонов, и Илларионов, хотя они немного по-разному ее представляли. Лимонов ориентировался на революционный сценарий, на то, чтобы люди объявили себя властью. Другие понимали НА как альтернативный орган, производящий законопроекты и продвигающий их в общество. Но новые законы никто не стал писать и продвигать. Понятно, что эта работа требует больших усилий от большого количества людей, хотя периодически возникает желание сесть и написать закон. Недавно я разработала поправки к закону "О митингах". Многие этим занимаются, но чтобы соперничать с властью, оппозиция должна заниматься подобной деятельностью на достойном уровне. Например, прошла дискуссия по закону "О полиции". В ней реально принимало участие большое количество людей. Оппозиция не предложила никакой альтернативы. Сейчас общество обсуждает законопроект "Об образовании". А где голос оппозиции? Почему-то принято воспринимать все инициативы власти как несуществующие. Это нежизненная позиция. Если доказывать, что оппозиция лучше власти, то надо работать на опережение, выдвигать свои предложения, состязаться, предпринимать какие-то шаги, использовать ошибки власти в своих интересах. Конечно, в законодательной деятельности кроме политиков должны быть задействованы эксперты, а им надо платить деньги. В свободное время этим заниматься никто не будет. В конце концов, любые усилия — это всегда деньги.
— Какая, в таком случае, перспектива у Национальной ассамблеи?
— Идея очень правильная, но вокруг нее должны собраться люди. Сообщества, то есть связанных друг с другом людей, по сути, нет. Возможно, надо заморозить этот проект до лучших времен, а потом реанимировать. Ничего страшного в этом нет. Лиц, заинтересованных в том, чтобы проект существовал, и готовых в него вкладывать, я не вижу.
— Чем вы занимаетесь сейчас?
— Я придумала и раскрутила свой проект — агрегатор блогов Besttoday.Ru. На то, чтобы поддерживать его существование, ушел 2010 год. 2011 год я посвятила аналитической работе, до этого я много занималась политической аналитикой, прогнозированием, и мне захотелось вернуться в эту область. Созданная мною группа подготовила уже несколько докладов, первый из них "Власть семей". Мы вскрыли коррупционные схемы с участием членов правительства. Отсутствие судебных исков подтверждает то, что весь доклад построен на фактах. Прокуратура при наличии политической воли может их проверить. Следующий наш доклад будет посвящен коррупционным связям администрации президента, также будет доклад по экстремизму, туда войдет все, что связано со статьей 282.
— Что дала публикация этих докладов?
— Пока ничего, кроме того, что мы потратили на них кучу времени. Эти данные люди могут использовать по своему усмотрению. Скоро выйдет книга. Возможно, от этого будет какой-то эффект.
— То есть вы занимаетесь индивидуальной политической деятельностью?
— Да, создавать организации бессмысленно, зарегистрировать партию мне не дадут и, судя по опыту, не дадут зарегистрировать даже общественное движение. У меня популярный блог, его читает масса людей, и мне многого удается добиться с помощью такой гражданской журналистики. Это эффективно, приносит результат, я помогаю людям, в то время как многочисленные митинги могут быть бесполезны. Кроме того, я преподаю интернет-журналистику, меня зовут на семинары, посвященные блогам и гражданской журналистике. Это направление активно развивается, но у всех разные стратегии. Илья Яшин состоит в "Солидарности", Евгения Чирикова возглавляет Движение в защиту Химкинского леса. У меня свой путь. Я вижу большие перспективы в интернет-демократии, она не требует жуткой бюрократии с офисами, секретарями, дележкой мест.
— Вы участвуете в проекте электронной демократии, который будет презентован на форуме?
— Я в курсе этого проекта и готова в нем участвовать, но технологически он пока не выстроен, надеюсь, что все получится. Сейчас появляется много проектов, нацеленных на вовлеченность граждан в общественную жизнь. Пусть люди учатся взаимодействовать, обмениваться информацией, я этому процессу тоже способствую.
— Какую тему для дискуссии вы предложите на форуме?
— Сейчас уже очевидно, что Путин и Медведев остаются, здесь уже не нужен мой прогноз как аналитика. Как оппозиционного активиста меня интересует другое: что делать после марта 2012 года? Я приглашаю широкий круг людей, чтобы дать им возможность высказаться. Уже подтвердили свое участие Станислав Белковский, Илья Яшин, Александр Морозов. У меня есть ряд задумок относительно того, как вместе взаимодействовать. Пора начать их обсуждать.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
