А бумаженция называлась очень внушительно – целый "Антифашистский пакт". Пакт старательно стряпали лучшие умы "медвежьего угла": именно партии "Единая Россия" принадлежит инициатива предложить данный документ в качестве некоего общего договора о сотрудничестве. По меткому выражению политолога Сергея Черняховского, в текущий политический момент можно быть либо умным, либо лояльным (власти), и словно в подтверждение этой мысли продукт от лучших умов получился неудобоваримый. Стилистически, юридически и так далее пакт просто невозможно оценивать, адекватный райтер со средним опытом работы напишет такое за пятнадцать минут, но никогда никому не покажет – халтуру в портфолио не подшивают. Однако, быть может, народные избранники просто не подобрали правильных и ясных слов, но в основе их замысла лежали самые благие намерения?
Так вот: не лежали. В первых же установлениях пакта, как лезвие опасной бритвы в мягкой сдобе, кроется нелепая посторонняя резь, – оказывается, рознь, которую никто не имеет права разжигать, может быть не только этнической или религиозной. Она может быть еще и – внимание! – социальной. И подлежит безусловному осуждению наряду с самыми позорными формами неонацистской практики.
Ни в заглавии Пакта, ни в лирическом прологе "социальная рознь" благоразумно не упоминается, фигурирует только в обязательствах – зато уж на полную катушку. Итак, отныне всякий, публично протестующий против катастрофически низкого уровня жизни населения, ведущих к общенациональной деградации программ экономических преобразований и иных форм социальной безответственности, совершит преступление сравнимое с прославлением свастики и призывом к этническим чисткам. Весь же "левый поворот", чья идеология - от порывистых нацболов до пропагандирующих красный реванш коммунистов и осмотрительных эсдеков - целиком и полностью основана на социальных противоречиях, должен быть судим в Нюрнберге. Во всяком случае, по единодушному мнению подписавших этот пакт людей и их сторонников. С учетом чего, факсимиле от "Партии пенсионеров" смотрится особенно трогательно – пенсионеры России, по мнению представляющей их интересы партии, никакого социального притеснения не терпят. А на митингах против монетизации льгот бесновалось самое что ни на есть бритоголовое фашистское отродье.
Тут важно понять, что рознь, какая бы то ни было, возникает не по щучьему веленью. Рознью именуется крайнее обострение общественных противоречий, тот самый накал страстей, благодаря которому чинная дискуссия перетекает в ожесточенный спор, а тот, в свою очередь – в безобразную драку. Наилучший способ противостоять розни – не допускать ее, решая все конфликты еще на начальной стадии их формирования. Однако логика российского правительства общеизвестна: в стране, где все ударными темпами стабилизируется, развивается и удваивается, никаких внутренних противоречий нет и быть не может. Всякий, утверждающий обратное, – гнусный клеветник и подлый диверсант. Когда же подавляемые, а то и откровенно игнорируемые противоречия прорываются через какой-либо особо шокирующий, невозможный для умолчания в СМИ случай, предлагается считать, что мы имеем дело то ли с трагическим стечением ни от кого не зависевших обстоятельств, то ли с естественным ходом вещей. Тогда подводная лодка просто тонет, в Беслане проводится стандартная операция спецподразделений, проект монетизации всего лишь содержит в себе незначительные технические огрехи, а дедовщина в армии – естественная традиция крепких мужских отношений, призванная закалять дух, тело и волю.
Незавидна участь того смельчака, который рискнет предположить, что вышеперечисленные ошибки – не случайности, но закономерности, не сбои в системе управления, но неотъемлемый дефект этой системы. Особенно если этот смельчак осмеливается выступать представителем оппозиционной политической силы – хорошо темперированный вой официальных медиа об "очередном безнравственном пиаре на народных бедах" превратит бедолагу в изгоя и отщепенца. И в уложении "антифашистского пакта" особым пунктом предлагается подобный исход дела всячески одобрять и приветствовать. При чем тут антифашистский пакт? Да все при том же – в понимании правительственных структур разжигателем розни является именно тот, кто, пытаясь добиться улучшения ситуации, старается ясно и убедительно обозначить проблему, дабы препятствовать ее развитию в очередной общенациональный позор. Естественный элемент работы любой политической партии - представлять интересы определенных социальных групп. Там же, где эти интересы чересчур сильно и недвусмысленно ущемляются – организовать и возглавить протест. Теперь любое свидетельство об ущемлении чьих-то интересов, и тем паче попытка отстоять их будет рассматриваться, как намерение посеять раздор и разрушить драгоценную стабильность. По сути, мы имеем дело с пробным, еще не оформленным юридически запретом на любую реальную политику. Запретом, выраженным в максимально провокативной форме: попробуй-ка кто-нибудь публично отказаться подписать антифашистский пакт, лучшего подарка кремлевским пиарщикам и придумать невозможно. Естественным продолжением этого проекта стала присяга на лояльность, должная выявить, кто способен считать существующее положение вещей единственно верным и правильным, а кто готов удовольствоваться ролью маргинала, подстрекателя и фашиста. Третьего не дано.
Смешнее всего, что "антифашистский пакт" не имеет ни малейшего отношения к собственно антифашизму. Непонятно, какой смысл вообще был в его заключении, когда шестьдесят лет назад лидеры мировых держав и одновременно с этим представители авторитетнейших политических идеологий – либеральной демократии, консерватизма и коммунизма единодушно осудили фашизм, показав тем самым, что в их политических системах нет места пропаганде превосходства какой-либо отдельной нации над всеми остальными. Для любого честного и последовательного политика именно этот договор и должен оставаться главным ориентиром в выработке своих взглядов и убеждений.
Но все же любопытно, как, по мнению депутатов "Единой России", вообще происходит процесс разжигания социальной розни? Вот, к примеру, Роман Абрамович купил футбольный клуб "Челси". Этим самым он, экономический фашист, продемонстрировал свое социальное превосходство надо мной, не имеющим возможности подобного приобретения? Или наоборот, я, голоштанный, своей ксенофобией по отношению к обеспеченным людям провоцирую всяческий раздор? Действительно любопытно.
